Неточные совпадения
Слышал он только, что был пир, сильный,
шумный пир: вся перебита вдребезги посуда; нигде не осталось вина ни капли, расхитили гости и слуги все дорогие кубки и сосуды, — и смутный стоит хозяин
дома, думая: «Лучше б и не было того пира».
«Уж не несчастье ли какое у нас
дома?» — подумал Аркадий и, торопливо взбежав по лестнице, разом отворил дверь. Вид Базарова тотчас его успокоил, хотя более опытный глаз, вероятно, открыл бы в энергической по-прежнему, но осунувшейся фигуре нежданного гостя признаки внутреннего волнения. С пыльною шинелью на плечах, с картузом на голове, сидел он на оконнице; он не поднялся и тогда, когда Аркадий бросился с
шумными восклицаниями к нему на шею.
Но едва пробыли часа два
дома, как оробели и присмирели, не найдя ни в ком и ни в чем ответа и сочувствия своим
шумным излияниям. От смеха и веселого говора раздавалось около них печальное эхо, как в пустом
доме.
На первый раз для Привалова с особенной рельефностью выступили два обстоятельства: он надеялся, что
шумная жизнь с вечерами, торжественными обедами и парадными завтраками кончится вместе с медовым месяцем, в течение которого в его
доме веселился весь Узел, а затем, что он заживет тихой семейной жизнью, о какой мечтал вместе с Зосей еще так недавно.
Все это раздражало Старцева. Садясь в коляску и глядя на темный
дом и сад, которые были ему так милы и дороги когда-то, он вспомнил все сразу — и романы Веры Иосифовны, и
шумную игру Котика, и остроумие Ивана Петровича, и трагическую позу Павы, и подумал, что если самые талантливые люди во всем городе так бездарны, то каков же должен быть город.
А
шумная жизнь пошлого общества, наполнявшего
дом Полозовых, вовсе не располагала к экзальтированной идеальности.
Соседи рады были угождать малейшим его прихотям; губернские чиновники трепетали при его имени; Кирила Петрович принимал знаки подобострастия как надлежащую дань;
дом его всегда был полон гостями, готовыми тешить его барскую праздность, разделяя
шумные, а иногда и буйные его увеселения.
Итак, наконец затворничество родительского
дома пало. Я был au large; [на просторе (фр.).] вместо одиночества в нашей небольшой комнате, вместо тихих и полускрываемых свиданий с одним Огаревым —
шумная семья в семьсот голов окружила меня. В ней я больше оклиматился в две недели, чем в родительском
доме с самого дня рождения.
Начиная от «Челышей» и кончая «Семеновной», с первой недели поста актеры жили весело. У них водились водочка, пиво, самовары, были
шумные беседы… Начиная с четвертой — начинало стихать. Номера постепенно освобождались: кто уезжал в провинцию, получив место, кто соединялся с товарищем в один номер. Начинали коптить керосинки: кто прежде обедал в ресторане, стал варить кушанье
дома, особенно семейные.
Мне кажется, что в
доме на Полевой улице дед жил не более года — от весны до весны, но и за это время
дом приобрел
шумную славу; почти каждое воскресенье к нашим воротам сбегались мальчишки, радостно оповещая улицу...
Пустынная зала, приведенная относительно в лучший порядок посредством сбора сюда всей мебели из целого
дома, оживилась
шумными спорами граждан. Женщины, сидя около круглого чайного стола, говорили о труде; мужчины говорили о женщинах, в углу залы стоял Белоярцев, окруженный пятью или шестью человеками. Перед ним стояла госпожа Мечникова, держа под руку свою шестнадцатилетнюю сестру.
Я нетерпеливо желал воротиться из
шумного Чурасова в тихое Багрово, в бедный наш
дом; я даже соскучился по бабушке и тетушке.
Дом Синельниковых стал часто посещаться юнкерами. Один приводил и представлял своего приятеля, который в свою очередь тащил третьего. К барышням приходили гимназические подруги и какие-то дальние московские кузины, все хорошенькие, страстные танцорки,
шумные, задорные пересмешницы, бойкие на язык, с блестящими глазами, хохотушки. Эти субботние непринужденные вечера пользовались большим успехом.
Летит, надеждой окриленный,
По стогнам
шумным в княжий
дом.
В одной из квартир жил закройщик лучшего портного в городе, тихий, скромный, нерусский человек. У него была маленькая, бездетная жена, которая день и ночь читала книги. На
шумном дворе, в
домах, тесно набитых пьяными людьми, эти двое жили невидимо и безмолвно, гостей не принимали, сами никуда не ходили, только по праздникам в театр.
Между тем уж совсем стемнело; улица вдруг опустела, во всех окнах замелькали огни. Козелкову представилось, что в этих
домах теперь обедают; что там
шумным потоком льется беседа, что там кто-нибудь что-нибудь нашептывает и кто-нибудь эти нашептыванья выслушивает…
Приступом, что ли, взяли вчера этот город, мор, что ли, посетил его — ничего не бывало: жители
дома, жители отдыхают; да когда же они трудились?..» И Бельтов невольно переносился в
шумные, кипящие народом улицы других городков, не столько патриархальных и более преданных суете мирской.
Взрывы раздаются почти непрерывно, заглушая хохот, возгласы испуга и четкий стук деревянных башмаков по гулкой лаве; вздрагивают тени, взмывая вверх, на облаках пылают красные отражения, а старые стены
домов точно улыбаются — они помнят стариков детьми и не одну сотню раз видели это
шумное и немножко опасное веселье детей в ночь на Рождество Христа.
В главном
доме было светло и так же тихо, не
шумнее, чем при обыкновенных гостях, и в одно из раскрытых темных окон сильно пахло жасмином, только что расцветшим, сиренью и табаком.
Изредка, но всё чаще, Петра Артамонова будила непонятная суета в
доме: являлись какие-то чужие люди, он присматривался к ним, стараясь понять их
шумный бред, слышал вопли жены...
В Балаклаве конец сентября просто очарователен. Вода в заливе похолодела; дни стоят ясные, тихие, с чудесной свежестью и крепким морским запахом по утрам, с синим безоблачным небом, уходящим бог знает в какую высоту, с золотом и пурпуром на деревьях, с безмолвными черными ночами. Курортные гости —
шумные, больные, эгоистичные, праздные и вздорные — разъехались кто куда — на север, к себе по
домам. Виноградный сезон окончился.
Только
дома, когда внесли щуку в комнату, положили на рогожу и окружили свечами, чтобы лучше разглядеть, — я опомнился и вполне предался
шумной радости молодого рыбака.
Не успела она проговорить свое обещанье, как дети, слушавшие сначала очень внимательно, бросились со всех ног осаждать ее; кто цеплялся за ее платье, кто усиливался влезть на ее колена, кто успел обхватить ее шею и осыпал лицо поцелуями; осада сопровождалась такими
шумными овациями, такими криками радости, что мисс Бликс вошла в одну дверь, в другую вбежала молодая швейцарка, приглашенная в
дом как учительница музыки для старшей дочери; за ними показалась кормилица, державшая новорожденного, укутанного в одеяло с ниспадавшими до полу кружевными обшивками.
В приходской церкви Измайловского
дома был престол в честь введения во храм пресвятые богородицы, и потому вечером под день этого праздника, в самое время описанного происшествия с Федей, молодежь целого города была в этой церкви и, расходясь
шумною толпою, толковала о достоинствах известного тенора и случайных неловкостях столь же известного баса.
Тревога в
доме росла, становилась
шумнее с каждым мгновением… «Пожар!» — мелькнуло в уме Владимира Сергеича.
Поздним вечером возвращалась
шумная компания русских офицеров на корвет. Ночь была восхитительная. На бархатном высоком куполе томно светилась луна, обливая своим мягким, нежным светом и белые
дома, и виллы маленького Фунчаля, и кудрявые леса гор. Город спал. Изредка встречались прохожие. Волшебная тишина чудной ночи нарушалась по временам звуками фортепиано, доносившимися из-за опущенных жалюзи.
Для привычных гостей двери стали на запоре, и опустел
шумный дотоле барский
дом.
В Манефиной обители если не живей, то гораздо
шумней и веселее было, чем в полном роскоши и богатстве
доме Смолокурова.
Наемная карета отвезла нас в большую мрачную гостиницу. Я видела, сквозь стекла ее,
шумные улицы, громадные
дома и беспрерывно снующую толпу, но мои мысли были далеко-далеко, под синим небом моей родной Украины, в фруктовом садике, подле мамочки, Васи, няни…
У Андрея Ивановича сразу стало весело на душе. Целую неделю он провел
дома, в опротивевшей обстановке, в мелких и злобных дрязгах с Александрой Михайловной. Теперь от
шумной веселой толпы, от всей любимой, привычной атмосферы «Сербии» на него пахнуло волею и простором.
Кроме Бедекера печатного, у меня оказался и живой путеводитель — А.И.Бенни, который нашел мне комнату в том
доме, где и он квартировал, в квартале Британского музея, около самой бойкой и
шумной Oxford Street.
Мучительно потянулась однообразная жизнь молодой женщины. Начался зимний сезон, но и в
шумных великосветских петербургских гостиных, среди расфранченной толпы, она чувствовала себя настолько же одинокой и несчастной, как и у себя
дома, вечно под подозрительным, почти враждебным взглядом своего сурового мужа. Зарудина она не встречала нигде.
Зато как скучен я бывал,
Когда сырой туман осенний
Поля и дальние деревни,
Как дым свинцовый, одевал,
Когда деревья обнажались
И лился дождь по целым дням,
Когда в наш
дом по вечерам
Соседи
шумные сбирались,
Бранили вечный свой досуг,
Однообразный и ленивый,
А самовар, как верный друг,
Их споры слушал молчаливо
И пар струистый выпускал
Иль вдруг на их рассказ бессвязный
Какой-то музыкою странной.
В этом уединенном уголке было хорошо и уютно. Мадлен радовалась этому, рассчитывая, что это заставит Николая Герасимовича чаще оставаться
дома и отвлечет от
шумной клубной парижской жизни, в которой он совершенно погряз и от которой не мог оторваться.
Надо, впрочем, отдать ей справедливость, что не открывающаяся перспектива светских удовольствий
шумной невской столицы была главною причиною этой ее радости — жизнь в
доме сестры давала ей возможность снова видеться с любимым ею человеком.
Ледяной
дом рухнулся; уцелевшие льдины развезены по погребам. В
доме Волынского, прежде столь
шумном и веселом, выл ветер. Народ говорил, что в нем поселился дух…
Граф Иосиф Янович сам помогал Сергею Семеновичу в его сдержанности. Он являлся в
дом Зиновьевых только с официальными визитами или по приглашению на даваемые изредка празднества. Но на особую близость не навязывался, совершенно погруженный в водоворот
шумной светской жизни. За это ему был благодарен Сергей Семенович.
Красивый брюнет, подвижной, говорливый и жизнерадостный, но несколько
шумный и надоедливый, Померанцев был редким баловнем судьбы.
Дома, в богатой семье, его боготворили, счастье сопутствовало ему во всех делах, — как по рельсам катился он к славе и деньгам.
Позже всего дошли слухи до города — словно больно и трудно им было продираться сквозь каменные стены по
шумным и людным улицам. И какие-то голые, ободранные, как воры, пришли они — говорили, что кто-то себя сжег, что открылась новая изуверская секта. В Знаменское приехали люди в мундирах, ничего не нашли, а
дома и бесстрастные лица ничего им не сказали, — и они уехали обратно, позвякивая колокольцами.